Московская сретенская духовная семинария. Московская сретенская духовная семинария Поместный собор русской православной церкви 1917 1918 гг
(MP3 файл. Продолжительность 12:47 мин. Размер 12.3 Mb)
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
В сегодняшний воскресный день Церковь Русская чтит память отцов Поместного Собора 1917–1918 годов. Этот праздник был установлен на русской земле год назад решением Священного Синода. Дата 18 ноября по новому стилю была выбрана неслучайно. Год назад в этот день мы отмечали 100-летие избрания святителя Тихона на Московский Патриарший престол. Помимо святителя Тихона в этот день мы также чтим память 45 участников Собора 1917–1918 годов, которые в годы гонений пострадали за Христа как священномученики, священноисповедники и мученики.
Всероссийский Поместный Собор был первым с конца XVII века. В нем участвовали не только все архиереи Русской Церкви, но и наместники крупнейших монастырей, представители Академии наук, университетов, Государственного Совета и Государственной Думы. Отличительной чертой Собора было то, что помимо иерархии и духовенства в его составе было значительное число делегатов от мирян. Из 564 делегатов 299 были мирянами со всех уголков России, избранными путем многоступенчатой системы голосований на епархиальных собраниях.
Среди первых деяний Собора в 1917 году, буквально через три дня после захвата власти большевиками в Петрограде, было принято решение о восстановлении патриаршества. Одним из самых активных поборников восстановления патриаршества был архимандрит (впоследствии архиепископ) Иларион (Троицкий). После этого Собор обсуждал вопрос «О правовом положении Российской Православной Церкви», который стал первой реакцией Церкви на действия новой власти.
В январе 1918 года Совет народных комиссаров издал «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви», который объявлял имущество религиозных организаций «народным достоянием», лишал Церковь права юридического лица и фактически закладывал основы для атеистического воспитания детей в школе. Участники Собора назвали данный декрет злостным «покушением на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения». В стране развернулась атеистическая пропаганда.
После убийства митрополита Киевского Владимира Собор постановил совершать «ежегодное молитвенное поминовение в день 25-го января… всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников»0 . После убийства бывшего императора Николая II и его семьи в июле 1918 года было сделано распоряжение отслужить во всех церквах России панихиды: «[об упокоении] бывшего Императора Николая II».
Собор успел принять определение «Об охране церковных святынь от кощунственного захвата и поругания», утвердил новый приходской устав, в котором была отражена некоторая автономность приходов от центральной власти. В состав православных епархий были приняты единоверческие приходы. Обсуждалось множество иных проектов документов, которые касались как внутрицерковной жизни, так и отношений Церкви и государства в свете актуальных перемен. Были и достаточно новаторские для своего времени проекты, как, например, о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения.
Всего за 1917–1918 годы было подготовлено около ста деяний Собора, многие из которых легли в основу решений Архиерейских соборов последних лет. Прозвучавшие на Соборе доклады свидетельствуют не только о реакции Поместного Собора на происходящие в государстве события, попытке отстоять независимость Церкви от государства, но и о высокой чуткости Собора к месту христианских ценностей в новой идеологии, которую навязывала гражданам большевистская власть.
Несмотря на то, что политика новой власти была дискриминирующей в отношении всех религий, главным направлением применения репрессивных мер на протяжении 1920–1930-х годов советское правительство сделало Православную Церковь. Закрытие духовных учебных заведений, изъятие церковной собственности, введение системы светской регистрации актов гражданского состояния, запрет на обучение религии в школе – все эти меры были частью общего курса советской власти на государственный атеизм.
И хотя Конституция СССР 1936 года якобы уравнивала в правах верующих с атеистами – «Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами», – говорилось в Сталинской Конституции (ст. 124), – однако при внимательном прочтении становится ясно, что право исповедания своей веры в этом документе заменено правом совершения религиозных обрядов. Поскольку исполнение религиозных обрядов в публичных местах в СССР запрещалось, следовательно, даже совершение панихиды на кладбище могло быть инкриминировано как противоправное деяние. По смыслу «Декрета об отделении церкви от государства», существование церковной иерархии как таковой было несовместимым с идеологией большевистской партии. Декрет признавал существование только религиозных обрядов, а не религиозных общин, объединенных между собой центральной властью.
Таким образом, советский курс на государственную идеологию атеизма предполагал исключение духовенства из общества как «ненужных элементов». Как следствие за поступками и проповедями духовенства следили спецслужбы. На Патриарха Тихона оказывалось давление. Сотрудники ГПУ контролировали лидеров обновленческих групп, боровшихся за власть в Высшем Церковном Управлении. В то же время, по словам одного из бывших обновленцев, в так называемой «Живой Церкви» «не осталось ни одного пошляка, ни одного пьяницы, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой» .
В отличие от обновленческого духовенства, пользовавшегося дурной славой, среди сторонников святого Патриарха Тихона было много выдающихся архипастырей, которые готовы были ради Христа и Его паствы отдать и имущество, и свою жизнь. Так, во время кампании по изъятию церковных ценностей, на которые советское правительство якобы планировало за границей купить продовольствие для голодающих Поволжья, Петроградский митрополит Вениамин (Казанский) распорядился произвести сбор денежных средств в помощь голодающим и даже разрешил жертвовать на нужды бедных ризы со святых икон и предметы церковной утвари, кроме Престола, принадлежностей алтаря и особо чтимых икон. Несмотря на его аполитичное поведение, выступления с призывами к миру и терпимости, огромное количество ходатайств о помиловании со стороны адвокатов, петроградских рабочих и даже самих обновленцев, митрополит Вениамин был приговорен большевиками к расстрелу.
Иной выдающийся иерарх Поместного Собора 1917–1918 годов, митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), который был в числе наиболее вероятных кандидатов на Патриарший престол, также отличался обходительностью по отношению к пастве и твердым сторонником канонического устроения Церкви. Будучи архимандритом, Кирилл несколько лет был начальником духовной миссии в северном Иране. Будучи епископом Тамбовским, он занимался широкой благотворительностью, за что был очень почитаем в народе. В частности, он привлек монастыри своей епархии к помощи ремесленно-воспитательному приюту для малолетних. С назначением на Казанскую кафедру в 1920 году и вплоть до расстрела в 1937 году владыка был в постоянных тюремных заключениях и ссылках в силу того, что отказался поддержать связанное с большевиками «обновленческое» движение.
Они страдали за веру в Церковь как Тело Христово, членом которого является каждый христианин
В тропаре сегодняшнего праздника мы прославляем отцов Собора Русской Церкви, которые своими страданиями прославили нашу Церковь. За что же страдали эти выдающиеся архипастыри и миряне? Они страдали за веру в Бога, за ту живую веру, которая не может быть сведена к обряду, за ту таинственную веру, которая посредством церковных Таинств делает человека «причастником Божеского естества», за ту веру в Церковь как Тело Христово, членом которого, по апостолу Павлу, является каждый христианин: «Вы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12: 27).
Отрицание Церкви приводит к отрицанию Божества Иисуса Христа, Его спасительного воплощения
Пытаясь вытравить христианские ценности из общества, советское правительство направило все силы на борьбу с церковной иерархией. Оно как будто согласилось со словами священномученика Илариона (Троицкого), что «христианства нет без Церкви». И в наше время можно услышать слова, что, дескать, этика христианства имеет для общества некоторую ценность, кое-кто даже размышляет о христианском коммунизме, а вот роль Церкви и ее иерархии остается никому не понятной. Однако, по священномученику Илариону, быть христианином – значит принадлежать Церкви. Отрицание Церкви ведет за собой отрицание Божества Иисуса Христа, Его спасительного воплощения и возможности для человека стать причастным Его Телу. Замена Церкви абстрактным христианством ведет за собой ужасную подделку Христа Богочеловека человеком Иисусом из Назарета .
Перед лицом воинствующего атеистического режима новомученики и исповедники – отцы Собора – показали свою кротость нравов и стойкость в убеждениях. Они хотели идти в ногу со временем в отношении роли мирян в жизни приходов, социального попечения о нуждающихся и школьного образования, но были против навязывания атеизма в школах и падения общественных устоев, которые вели к распаду института семьи.
Их труды, монографии и примеры из жизни актуальны как никогда в наши дни, когда все больше раздается голосов, прямо порочащих образ священства и Церкви, а косвенно и Самого Христа и всех Его учеников.
Будем же мы, дорогие братья и сестры, следовать примеру новомучеников и исповедников Церкви Русской, которые 100 лет назад отдали Богу душу, чтобы свидетельствовать о вере во Христа перед лицом безбожного режима. Будем же чтить их память и призывать в молитвах как небесных заступников. Будем же следовать их наставлениям, ибо, как поется в кондаке сегодняшнего праздника, «отцы Собора Церкве нашея к покаянию чада верныя призывают и стояти твердо за веру Христову благословляют».
Иларион (Троицкий), священномученик. Творения. Т. 3. М., 2004. С. 208.
На протяжении столетий церковная и государственная власть в России были связаны столь неразрывно, столь прочно, что казалось: крушение Российской империи неминуемо повлечет за собой и крушение Русской Церкви. Однако под натиском революционной смуты государство пало, а Церковь — выстояла. Это стало возможным лишь благодаря Поместному Собору Русской Церкви, открывшемуся за два месяца до Октябрьской революции. Поместный Собор стал настоящим переворотом в церковной жизни. Все решения, принятые на его заседаниях, резко изменяли практику Синодальной Церкви. Соборные постановления вернули Русскую Церковь к подлинно каноническому строю. Ни одна из проблем, обсуждавшихся соборянами, не устарела до сих пор.
Реформы Петра I превратили Церковь в одно из государственных учреждений под руководством светского чиновника — обер-прокурора, которого назначал лично император. Структура, навязанная Петром, была чужда Церкви. Начало ХХ века с его революционными настроениями и резкими изменениями во всех сферах жизни общества поставило перед Церковью множество острых и болезненных вопросов. И разрешить их старыми методами было просто невозможно. Необходимость созыва Собора, который мог бы в духе традиции реформировать церковную жизнь и дать ей правильные ориентиры, обсуждался еще в 1906 году. Но император не дал разрешения на его проведение, да и потом еще неоднократно признавал его созыв несвоевременным. Лишь отречение Николая II и крах монархии дали возможность незамедлительно созвать Поместный Собор. Он открылся в Москве 28 августа 1917 года, в Праздник Успения Пресвятой Богородицы. И первые его заседания проходили в стенах Успенского Собора Московского Кремля.
Для работы на этом церковном форуме было избрано и назначено по должности 564 человека. Большинство членов Собора были клириками или мирянами, что позволило представить все слои церковного народа. «Необъединенность, разброд, недовольство, даже взаимное недоверие... — вот вначале состояние Собора, — вспоминает один из его участников. — Но с первых же заседаний все стало меняться... Начал превозмогать дух веры, дух терпения и любви... Толпа, тронутая революцией, под грохот пушек и пулеметов около стен соборной палаты стала перерождаться в гармоническое целое, внешне упорядоченное, а внутренне солидарное. Люди становились мирными, серьезными соработниками. Это перерождение было очевидно для всякого внимательного глаза, ощутимо для каждого Соборного деятеля…»
Главным вопросом Собора стал вопрос о восстановлении законной и канонически верной верховной власти в Церкви — патриаршества. Голоса противников этого, вначале напористые и упрямые, в конце дискуссии звучали диссонансом, нарушая почти полное единомыслие Собора. 10 ноября 1917 года Собор проголосовал за восстановление патриаршества. После нескольких туров голосования были избраны три кандидата на первосвятительский престол: архиепископ Харьковский Антоний, архиепископ Новгородский Арсений и митрополит Московский Тихон. Об этих кандидатах в патриархи соборяне говорили: «Самый умный из них — архиепископ Антоний, самый строгий из них — архиепископ Арсений, а самый добрый из них — митрополит Тихон». Было решено, что выбор патриарха нужно полностью доверить воле Божьей, поэтому окончательное избрание главы Церкви определял жребий.
Вот как описывает торжество избрания патриарха один из членов Собора: «В назначенный день огромный храм Христа Спасителя был переполнен народом. Вход был свободный. В конце литургии митрополит Киевский Владимир вынес из алтаря и поставил на небольшой столик перед иконой Владимирской Божьей Матери ковчег с именами кандидатов в патриархи. Затем из алтаря вывели под руки слепого старца — схииеромонаха Алексия,насельника Зосимовой пустыни. В черных схимнических одеждах он подошел к иконе Богоматери и начал молиться, кладя земные поклоны. В храме стояла полная тишина. И в то же время чувствовалось, как нарастало общее напряжение. Молился старец долго. После он медленно поднялся с колен, подошел к ковчегу, вынул записочку с именем и передал митрополиту. Тот прочел и передал протодиакону. И вот протодиакон своим могучим и в то же время бархатным басом медленно начал провозглашать многолетие. Напряжение в храме достигло высшей точки. Кого назовет?.. “...Патриарху Московскому и всея Руси…” И сделав паузу для вдоха — “Тихону!” И хор грянул многолетие! Это были минуты, глубоко потрясшие всех, имевших счастье присутствовать. Они и теперь, через много лет, живо встают в памяти». В самое жестокое время был избран самый «добрый» патриарх. На его долю выпали самые тяжелые испытания из тех, что переживала Русская Церковь. Вера в то, что жребий действительно отражал волю Божию, и помогла патриарху пройти все лишения, на которые обрекла его новая власть.
Кроме избрания патриарха, Поместный собор обсуждал многие важные вопросы, ища на них ответы и принимая решения. Каждое из них влияет на церковную жизнь до сих пор, а на некоторые из вопросов еще предстоит ответить. Собор стал попыткой переосмыслить с современных позиций все аспекты церковной жизни — от высшей власти до управления приходом, от богослужения до суда. Но самое главное, что удалось сделать Собору — это наладить управление Церковью в новом государстве, во главе которой встал Святейший Патриарх.
Собор работал более года. На заключительном заседании 20 сентября 1918 года Собор постановил созвать очередной Поместный Собор весной 1921 года. Однако этому не суждено было сбыться. Начались гонения, которые показали твердость в вере православных христиан и их стремления пострадать за Христа. «Нужно с благодарностью признать, — пишет историк, — что реформа Русской Церкви 1917 года дала ей, несомненно, великую помощь и внешнее подкрепление в ее наступившем тяжелом, гонимом положении». И именно с этого Собора начинается период новейшей истории Русской православной Церкви.2 марта 1917 г. император Николай II отрекся от престола, власть перешла к Временному правительству, образованному Временным комитетом Государственной думы. Новые правители, беспрерывной чередой сменявшие друг друга на министерских постах, не сумели создать новую государственность и наладить жизнь в стране. В России началась разруха, фронт подступал к столице, на окраинах страны сепаратисты, не дожидаясь Учредительного собрания, в явочном порядке провозглашали автономии, парализовав деятельность правительственных служб и местных учреждений власти. Повсюду происходили самочинные экспроприации. Разлагающие веяния проникли и в церковную среду, появились статьи с нападками на прошлое Русской Церкви, в которых полуправда перемешана с ложью, образовались группировки, которые открыто провозгласили своей целью не только обновление церковного управления, но и реформу православного вероучения.
Поместному Собору 1917-1918 гг. принадлежит важное место в истории Русской Православной Церкви. Он объединил усилия 564 членов – епископов, клириков и мирян. Среди многих других Соборов нашей Церкви он выделяется особо по целому ряду причин. Одно из главнейших деяний Собора – восстановление патриаршества в Русской Церкви – прочно вошло в церковную жизнь.
Другим важным моментом является то, что Поместный Собор 1917-1918 гг. коренным образом преобразовал строй Русской Православной Церкви. Он восстановил соборность в жизни Церкви и дух соборности стремился влить во все звенья церковного управления. Соборным определением предписывалось созывать Соборы регулярно. Это было весьма знаменательно, поскольку в синодальный период Соборов не было более 200 лет. Его деяниями начинается новейший период истории Русской Православной Церкви.
В апреле 1917 г. Синод, во главе которого стал архиепископ Финляндский Сергий, обратился с воззванием к архипастырям, духовенству и мирянам о созыве Поместного Собора, а 11 июня учредил предсоборный совет, во главе которого был поставлен Экзарх Грузии, архиепископ Платон (Рождественский). Предсоборный совет выделил из себя 10 комиссий, по всем отраслям церковной жизни, и в течение 2 месяцев были подготовлены все вопросы, подлежащие рассмотрению Собора.
В начале августа 1917 года по всей России были произведены всеобщие выборы членов Поместного Собора. Открытие Собора было назначено на 15 августа в Москве. Последним актом Временного Правительства в отношении Церкви было утверждение 13 августа возведения архиепископов Платона, Тихона и Вениамина в митрополичий сан. Потом, по инициативе А. В. Карташева, государственная власть отказалась от своих прав на управление Церковью и ее имуществами и передала свои права Собору.
15 августа в торжественной обстановке, в Храме Христа Спасителя в Москве, открылся, после больше чем двухвекового перерыва, Собор Русской Православной Церкви. На него съехались почти все епархильные архиереи, многочисленные представители духовенства и монашества, представители церковнослужителей и мирян, профессора духовных академий и те из членов Государственной Думы, которые работали над церковными вопросами. Собор действительно представлял всю Русскую Церковь.
Заседания происходили в епархиальном доме в Лиховом переулке, где членами Собора ежедневно служилась Божественная литургия. С самого начала в среде Собора наметились два течения. Если в отношении преобразований церковной жизни и, в частности, оживления деятельности приходов, особых споров не возникало, то в деле восстановления патриаршества наметилась сильная оппозиция, состоявшая из профессоров академий, преподавателей семинарий и большинства церковнослужителей. За восстановление древнего строя стояли почти все иерархи и большая часть духовенства и мирян.
25/7 ноября в России произошел коммунистический переворот, и в тот же день в Москве началась гражданская война. Военные части, верные Временному правительству, главным образом молодежь-юнкера, заперлись в Кремле и выдержали семидневную осаду. 28 октября, под гром пушек, обстреливавших Кремль, Собор вынес решение прекратить прения по вопросу о патриаршестве (оставалось еще 90 записанных ораторов) и перейти сразу к голосованию. Против ожидания многих, за восстановление патриаршества было подано подавляющее число голосов. В трудный переживаемый Церковью и страной момент временно были забыты все споры и разногласия.
31 октября Собор приступил к избранию трех кандидатов в патриархи. Больше всего голосов получил архиепископ Антоний, потом Новгородский архиепископ Арсений (Стадницкий). Митрополит Тихон получил большинство при третьем голосовании. В числе кандидатов был и один мирянин, известный церковно-общественный деятель Самарин.
6 ноября в храме Христа Спасителя святитель Тихон был избран патриархом. К нему была послана депутация членов Собора, во главе с митрополитом Владимиром. Вновь избранный патриарх обратился к собравшимся со словом, в котором призывал всех стоять за православную веру.
Вторая сессия Собора открылась в Москве 20 января 1918 года. Накануне патриарх за своей подписью выпустил обличительное послание, в котором анафематствовал всех гонителей веры и осквернителей святыни и призывал всех верующих к защите попранных прав Церкви.
Патриарх хотел принять всю ответственность за послание на себя, но Собор 20 января от своего имени выпустил воззвание, в котором присоединялся к призыву патриарха.
Работы Собора шли в течение трех месяцев очень успешно. В феврале были приняты определения о епархиальном управлении, 2 апреля – о викарных епископах и об уездных собраниях, а 7 апреля – приходской устав и проведена реформа духовных учебных заведений. Таким образом, к концу второй сессии был окончательно разработан и введен в действие новый строй церковной жизни, от патриарха до прихода.
Третья сессия Собора состоялась летом в Москве, но не смогла собрать всех членов Собора, ввиду того, что Россия была разделена линией фронта, и южные епархии остались не представленными. Среди постановлений третьей сессии необходимо отметить восстановление праздника Всех Святых в земле российской просиявших во второе воскресенье после Пятидесятницы.
Более года длилась работа Собора. Третья сессия завершилась 7/20 сентября 1918 года уже при советской власти.
В послесоборные годы бремя ответственности за будущее Русской Церкви тяжелой ношей легло на плечи Святейшего Патриарха Тихона. Московский первосвятитель до последнего дыхания боролся за единство и свободу Церкви. На его долю пришлись жестокие гонения не только со стороны безбожной власти, но и со стороны бывших братьев священнослужителей, образовавших раскольничью обновленческую церковь. Много скорбей перенес Святейший Патриарх в связи с провокационной компанией по изъятию церковных ценностей.
Святитель Тихон скончался после болезней в ночь с 25 на 26 марта. Еще в декабре 1924 года патриарх назначил себе на случай кончины трех преемников; митрополитов Кирилла, Агафангела и Петра (Полянского), своего ближайшего сотрудника.
К 100-летию Поместного Собора Русской Православной Церкви
М.В. Шкаровский
ВСЕРОССИЙСКИЙ ПОМЕСТНЫЙ СОБОР 1917-1918 гг.: ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В ЖИЗНИ ЦЕРКВИ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
Великий Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 гг. был заметным явлением общехристианской истории, рядом своих решений и постановкой самих вопросов опередив весь христианский мир. Наибольшее же значение он имел для самой Русской Православной Церкви. Фактически была создана программа существования этой Церкви в новую эпоху, и, хотя многие ее принципы и положения не могли быть реализованы на практике в советский период, они продолжали жить в сознании духовенства и мирян, определяя их поступки и образ мышления. Фактически весь период существования СССР Русская Православная Церковь боролась за сохранение и возрождение принципа соборности, руководствуясь, насколько это было возможно в тех условиях, определениями Собора 1917-1918 гг. Огромный, в значительной степени до сих пор не реализованный на практике комплекс определений и опыт работы Собора сохраняют актуальность и сегодня. Лишь несколько лет назад в России началось научное исследование его деяний, и оно активно продолжается в настоящее время.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 гг., советский период, революция, реформы.
20 сентября 1918 г. Великий Всероссийский Поместный Собор был вынужден прекратить свою продолжавшуюся 13 месяцев работу, не завершив ее. Однако он, несомненно, стал заметным явлением общехристианской истории, рядом своих решений и самой постановкой вопросов опередив весь христианский мир. Наибольшее же значение он имел для самой Русской Православной Церкви: фактически была создана программа ее существования в новую эпоху. Многие принципы и положения программы не могли быть реализованы на практике в советский период, но они продолжали жить подспудно в сознании духовенства и мирян, определяя их поступки и образ мышления.
Среди принятых Собором постановлений следует отметить определения о восстановлении Патриаршества; привлечении женщин к деятельному участию в церковном служении; церковном проповедничестве; братствах ученых монахов; порядке прославления святых к местному почитанию и др. Успел Собор и выпустить уставы новой соборной структуры всей Церкви, основанной на началах широкой инициативы и выборности - от Патриарха до самоуправляемых приходов, узаконив значительную часть преобразований «церковной революции» 1917 г. и показав себя в этом плане «прямым наследником» предсоборных дискуссий начала ХХ в. Без этого обновления Русской Церкви было бы значительно сложнее пережить агрессию атеистического государства. Даже сам ход дискуссий по различным актуальным проблемам того времени: о свободе совести, равноправии конфессий, старом и новом календаре, трактовке и реализации декрета об отделении Церкви от государства и т. д. оказал заметное влияние на последующую церковную историю.
Важно отметить, что хотя Собор 1917-1918 гг. не признал законности советской власти, и Православная Церковь имела многообразные связи с дореволюционной
Михаил Витальевич Шкаровский - доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургской духовной академии, ведущий научный сотрудник Центрального государственного архива Санкт-Петербурга ([email protected]).
России, она не стала вести политическую борьбу и не перешла открыто на сторону какой-либо из противоборствующих сил. Усилия Патриархии были направлены на прекращение партийных и социальных раздоров, разгоравшейся братоубийственной войны. 2 ноября 1917 г., в период боев в Москве, Поместный Собор обратился к обеим сражающимся сторонам с призывом остановить кровопролитие, не допустить расправы с побежденными. 11 ноября он принял решение об отпевании всех погибших, а также обращение к победителям в гражданской войне, призывая не осквернять себя пролитием братской крови. Этой линии Православная Церковь в основном придерживалась и в дальнейшем1.
Начавшийся процесс подлинного обновления Русской Православной Церкви был насильственно прерван. Как справедливо писал историк Д. Поспеловский, продлись Собор в 1919 г., Церковь вступила бы в бурный ХХ век «живым динамичным организмом»2, таким образом продвинувшись дальше по пути реформ. Октябрьский переворот, прекратив процесс возрождения Церкви, постепенно ликвидировав демократические преобразования ее жизни и дискредитировав саму идею реформаторства путем внедрения в 1920-е гг. обновленчества, по сути стал своеобразной религиозной «контрреволюцией». Кроме того, основной идеолог преобразований - либеральная церковная интеллигенция, не принимая Октябрь, и в целом занимала все более консервативные позиции. Ярко выраженная антирелигиозная направленность деятельности советского правительства, тяжелейшие удары по Церкви, нанесенные уже в течение первого года после Октябрьской революции и серьезно поколебавшие многие ее устои, также стали одной из наиболее важных причин неудачи миротворческой функции Патриархии. Антицерковные акции сильнейшим образом отразились на сознании всех основных социальных слоев России и явились существенным фактором ужесточения гражданской войны. Но реформаторский импульс Собора все же сохранялся весь ХХ век, и именно он во многом позволил Церкви выстоять в пору самых жестоких гонений.
В разные периоды советской истории на первый план выходили различные решения Собора. В годы гражданской войны особое значение имела его работы по активизации церковной деятельности мирян и, прежде всего, возрождению приходов. Принятый 20 апреля 1918 г. Приходской устав, утвердив единство Церкви под началом иерархии, в то же время закрепил автономность и самостоятельность прихода, предусматривалось и создание союзов приходов. Как хорошо известно, советское законодательство сводило Церковь к т. н. «пятидесяткам», а затем и «двадцаткам» - объединениям верующих граждан (прихожан) в количестве не менее 20 человек, которым и передавались по договору в пользование все церковное имущество и здания храмов. На плечи этих общин легла основная тяжесть борьбы в чрезвычайно трудный для Церкви период 1918-1920 гг. В это время разрастание гражданской войны сопровождалось новым ужесточением антирелигиозной политики коммунистической партии. Расчет строился на полном и недолгом отмирании Церкви и религии, которые определялись не иначе как предрассудки. Считалось, что их может достаточно быстро преодолеть «целенаправленная система воспитания» и «революционного воздействия», в том числе насильственного. Позднее в советской атеистической литературе этот период борьбы с Церковью получил название «бури и натиска»3.
Однако этот «натиск» потерпел неудачу, и основная причина ее заключалась в оживлении приходской, проповеднической и миссионерской деятельности Церкви. 27 января 1918 г. Собор утвердил воззвание «К православному народу», призывая верующих объединиться под церковными знаменами для защиты святынь. В различных городах страны прошли многолюдные крестные ходы, причем некоторые из них были расстреляны, в общественных местах устраивались богослужения в поддержку Патриархии, в адрес правительства отправлялись коллективные петиции и т. д.
1 Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. Париж, YMCA-press, 1977. С. 217.
2 Поспеловский Д. Русская православная церковь в ХХ веке. М. : Республика, 1995. С. 45.
3 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. М., 1983. С. 114.
В России начался массовый религиозный подъем. В 1918 г. к Православной Церкви, гонимой, а не господствующей, как ранее, пришли тысячи новообращенных, в том числе видные представители интеллигенции. Распространению религиозности способствовали и бедствия гражданской войны. В Петрограде, а затем по всей стране создаются массовые организации - союзы, братства, комитеты мирян и т. д. Возникает «Всероссийский союз объединенных приходов Православной Церкви»4.
В Москве в марте 1918 г. создан Совет объединенных приходов, организованный и возглавляемый А. Д. Самариным и Н. Д. Кузнецовым, ставивший своей задачей защиту храмов и монастырей, которым угрожало закрытие. Совет издавал «Еженедельник», где публиковал свои постановления, сформировал группу охраны Патриарха на Троицком подворье, когда Первосвятителю угрожала расправа. В северной столице особенно заметную роль играло Братство приходских советов Петрограда и епархии, позднее преобразованное в Общество православных приходов Петрограда, а всего в городе на Неве в годы гражданской войны возникло более 20 братств, в основном созданных наиболее активными приходскими общинами. Они провели две конференции, на одной из которых был принят примерный общебратский устав, избран совет общебратского союза, просуществовавший до весны 1922 г.5
В отличие от дореволюционных времен теперь главной целью братств было духовное воспитание христиан, способных сохранить жизнь по вере в условиях гонений. Особую роль сыграло созданное в Петрограде в январе 1918 г. Александро-Не-вское братство, которое помогло спасти от ликвидации в это время Александро-Не-вскую Лавру. Находясь под «дамокловым мечом» репрессий в течение всех лет своего существования, братство проявляло удивительную активность и разнообразие видов деятельности. История братства свидетельствует о том, что оно было одной из самых оптимальных форм объединения верующих в условиях безбожных гонений. Алексан-дро-Невское братство представляло собой живой динамичный организм - конкретные виды и формы его работы и внутренней жизни неоднократно менялись с учетом изменения общественно-политических и социальных условий. В известном смысле Александро-Невское братство являлось стержнем жизни епархии, на протяжении четырнадцати лет играя заметную роль во всех важнейших событиях этой жизни, в частности активно борясь с обновленческим расколом и противодействуя иосифлян-скому разделению.
Важным направлением деятельности братства являлось создание полулегальных монашеских общин в миру, а также монашеские постриги молодых людей (в том числе тайные) с целью сохранения института монашества в условиях массового закрытия существовавших ранее обителей. Братские отцы всегда считали одной из основных своих задач подготовку молодых образованных священнослужителей, что в условиях ограничения, а затем и полной ликвидации духовного образования позволило бы сохранить кадры духовенства, способного в будущем осуществить возрождение Церкви. Деятельность братства очень помогала сплочению верующих всех возрастов и сословий перед лицом яростных антицерковных гонений. К 1932 г. продолжался приток образованных молодых людей - студентов, аспирантов, учащихся техникумов и т. д. Численность братчиков редко превышала 100 человек, но это была выдающаяся по своим духовным качествам группа верующих.
Все руководители братства, кроме будущего митрополита Ленинградского Гурия (Егорова), погибли в 1936-1938гг., почти полностью было уничтожено и первое поколение молодых монахов, принявших постриг до 1932 г. Но в основном уцелели те братчики, которые на момент разгрома еще являлись подростками. Именно из этого
4 Церковные ведомости. 1918. № 3-4. С. 20-22; Петроградский церковно-епархиальный вестник. 1918. 27 февраля, 4 мая; Центральный государственный архив С.-Петербурга. Ф. 143. Оп. 3. Д. 5. Л. 48-53, 72-73.
5 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 353. Оп. 2. Д. 713. Л. 170-176; Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по С.-Петербургу и Ленинградской области, д. П-88399.
слоя вышли четыре будущих видных архиерея - митрополиты Иоанн (Вендланд), Леонид (Поляков), архиепископы Никон (Фомичев), Михей (Хархоров), а также другие священнослужители. Семена, посеянные братскими отцами, дали свои благодатные всходы. Если бы не ужасные репрессии 1930-х гг., таких «всходов» было бы гораздо больше6.
Весь период гражданской войны действовали созданные Собором органы Высшего церковного управления - состоящий из архиереев Священный Синод под председательством Патриарха и Высший Церковный Совет (ВЦС), включавший кроме Патриарха и трех членов Синода представителей приходского духовенства, монашествующих и мирян. Определение от 20 сентября 1918 г. предоставляло Патриарху полномочия созвать очередной Собор весной 1921г. Предусматривалось также, что избранные члены Синода и ВЦС сохранят свои полномочия до избрания нового состава этих органов очередным Собором. Таким образом, была заложена норма регулярного проведения Поместных Соборов не реже одного раза в три года. С этого времени на многие десятилетия в церковном сознании утвердился принцип соборности, представление о том, что верховную власть в Русской Православной Церкви имеет Собор из епископов, клириков и мирян, а органы Высшего церковного управления подчинены и подотчетны ему.
Святейший Патриарх Тихон весь период своего правления понимал себя в качестве Патриарха, действующего по заданию Собора, и всеми доступными ему средствами боролся за соборность Церкви, неоднократно предпринимая попытки добиться созыва нового Поместного Собора. Деятельность Священного Синода и ВЦС продолжалась вплоть до апреля 1922 г., даже неоднократные аресты Патриарха не привели к отмене их заседаний. Можно вполне согласиться с выводом, сделанным на основе богатого архивного материала историком А. Н. Кашеваровым, что «несмотря на препоны и провокации со стороны ВЧК, Высшее церковное управление продолжало в целом нормально функционировать»7. Намеченный на 1921г. Собор из-за противодействия властей созвать не удалось, и формально в связи с истечением трехлетнего межсоборного срока полномочия избранных в 1917-1918 гг. членов Синода и ВЦС прекратились, но фактически они были продолжены на неопределенно долгий срок до будущего Собора, пока произошедший в мае 1922 г. обновленческий раскол не прервал их.
Несмотря на энергичные протесты против декрета «Об отделении церкви от государства» и призывы к верующим о защите православной веры и Церкви, именно Собор 1917-1918 гг. положил начало традиции поиска компромиссов с новой советской властью, уже в годы гражданской войны получившей развитие в деятельности Патриарха Тихона. После переезда весной 1918 г. советского правительства из Петрограда в Москву церковное руководство попыталось вступить с ним в непосредственные контакты. 27 марта в Совнарком пришла соборная делегация, выразившая свое несогласие с январским декретом. В ходе переговоров ей дали понять, что правительство не настаивает на толковании этого закона в худшую сторону, и он может быть дополнен новым, более либеральным декретом. Во втором заявлении церковной стороны уже отмечались лишь наиболее неприемлемые пункты, вроде национализации всех церковных имуществ. Возникла основа для компромисса. Управляющий делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевич дал обещание привлечь священнослужителей к дальнейшей работе над законом о культах, но оно так и не было выполнено. Постепенно переговоры заглохли, не приведя к реальным результатам8.
И все же был открыт путь к диалогу и соглашениям, делающим возможным церковную жизнь в советском обществе. В традиции соборного большинства Святейший
6 Подробнее см.: ШкаровскийМ.В. Александро-Невское братство 1918-1932 годы. СПб., 2003. 269 с.
7 Кашеваров А. Н. Церковь и власть: Русская православная церковь в первые годы советской власти. СПб., 1999. С. 103.
8 Российский государственный исторический архив. Ф. 833, оп. 1, д. 56, л. 23-25.
Патриарх Тихон 8 октября 1919 г. обратился с посланием, в котором призывал священнослужителей Русской Православной Церкви отказаться от всяких политических выступлений. Это послание появилось во время успешного поначалу наступления белогвардейских войск генерала А. Деникина на Москву, и ни о каком «приспособленчестве» в тех обстоятельствах речи быть не могло. Первосвятитель прозрел неизбежность большевизма и увидел спасение от него в духовности, а не в кровавой войне. Действительно, ставшие доступными в 1990-е гг. документы Синода и канцелярии Патриарха Тихона свидетельствуют, что первоначально прочность позиций советской власти вовсе не казалась безусловной. Например, в начале марта 1918 г. предпринимались попытки сохранить Петроградскую синодальную контору, т. к. оккупация столицы немцами представлялась Высшему церковному управлению «несомненной». Но уже 6 декабря 1918 г. Патриарх написал в Совнарком о том, что против советской власти он никаких действий не предпринимал и предпринимать не собирается, и хотя многим мероприятиям правительства не сочувствует, «не наше дело судить земные власти». Эти материалы свидетельствуют, что указанная эволюция началась раньше и была более последовательной, чем считалось прежде9. Эту же линию в основных чертах руководство Московской Патриархии продолжало и в более поздний период.
Существенную роль в сохранении части монастырей до начала 1930-х гг. сыграли перемены, произошедшие в жизни обителей в 1917-1918 гг. (в том числе определение Собора «О монастырях и монашествующих» от 13 сентября 1918 г.), - введение в монастырскую жизнь выборного начала, ее оживление, превращение ряда обителей в нравственно-религиозные центры, развитие ученого монашества, старчества и т. д. В 1918 г. некоторые обители были преобразованы в сельскохозяйственные артели и коммуны и в таком виде просуществовали до начала «сплошной коллективизации».
Определенное значение уже в годы гражданской войны имело рассмотрение Собором вопросов, связанных с судьбой отдельных национальных частей Российской Православной Церкви и проблем взаимоотношений с другими христианским конфессиями. Так, 29 мая 1918 г. Собор даровал автономный статус Украинской Церкви при сохранении ею юрисдикционной связи с Российской Матерью-Церковью, что имело значительную актуальность не только тогда, но имеет и в наше время. Соборными отделами были также подготовлены доклады о Грузинской автокефалии и устройстве Православной Церкви в Финляндии, эти вопросы были разрешены уже в 1940-50-е гг., но во многом в духе готовившихся соборных решений. 3 августа 1918 г. в конце третьей сессии Собора был создан отдел по соединению церквей, который, прежде всего, работал в русле расширения контактов с Англиканской и Старокатолической Церквами. Но в это время представители всех основных христианских конфессий нередко совместно противостояли антирелигиозным акциям советских властей (попытка проведения православными, католиками и лютеранами крестного хода в защиту преподавания Закона Божия летом 1918 г. в Петрограде, ходатайства за репрессированных священнослужителей других конфессий, совместная позиция на переговорах с органами власти и т. д.). Открытие Собором 1917-1918 гг. экуменических измерений имело особое значение для значительно более позднего периода второй половины ХХ в.
За годы гражданской войны число архиереев Русской Церкви в результате репрессий, эмиграции и естественной смерти значительно сократилось. И здесь большую роль сыграло определение Собора от 15 апреля 1918 г. «О викарных епископах», в соответствии с которым расширялись их полномочия и увеличивалось число вика-риатств. Несмотря на значительные препятствия, это постановление было исполнено. Если в 1918 г. было совершено 4 архиерейские хиротонии, то в 1919 г. - 14, 1920 г. - 30, 1921 г. - 39 и т. д. Таким образом, число епископов выросло в несколько раз и составило в 1920-е гг. более 200. В условиях гонений, когда правящие архиереи подвергались
9 Российский государственный исторический архив. Ф.796. Оп.445. Д.246. Л.4-19; Ф.831. Оп. 1. Д. 293. Л. 5.
арестам, управление епархиями брали на себя находящиеся временно на свободе викарии. Причем до 1927 г. ссыльные архиереи могли занимать кафедры в городах, из которых они были удалены, сохраняя таким образом молитвенно-каноническую связь с епархией. Многочисленность епископата стала одной из причин, позволивших сохранить Русской Православной Церкви апостольскую преемственность, несмотря на жесточайшие репрессии.
К началу 1920-х гг. стало ясно, что советские власти не допустят нормального, основанного на началах соборности течения церковной жизни. Более того, они попытались разрушить созданные на Соборе 1917-1918 гг. структуры Высшего церковного управления, арестовав Патриарха, фактически ликвидировав Синод и ВЦС и организовав т. н. обновленческий раскол. Сформировав в конце мая 1922 г. свое Высшее церковное управление, обновленцы попытались овладеть уже утвердившейся в церковном сознании традицией соборности. Первоначально они публично заявляли, что Поместный Собор будет созван в самое ближайшее время. Но он состоялся почти через год после «майского переворота», и во многом из-за позиции официальных властей, которые были заинтересованы не в стабилизации ситуации в Церкви, а в дальнейшем углублении раскола. Так, 26 мая 1922 г. Политбюро приняло предложение Троцкого занять выжидательную позицию в отношении трех существующих направлений в новом церковном руководстве: 1) сохранение Патриаршества и выборы лояльного Патриарха; 2) уничтожение Патриаршества и создание коллегии (лояльного Синода); 3) полная децентрализация, отсутствие всякого центрального управления (Церковь как «идеальная» совокупность общин верующих). Ставка была сделана на усиление борьбы между различными ориентациями и оттягивание с этой целью созыва Собора. Наиболее выгодной Троцкий считал комбинацию «когда часть церкви сохраняет лояльного патриарха, которого не признает другая часть, организующаяся под знаменем синода или полной автономии общин»10. Влияние сторонников Патриарха Тихона явно ошибочно недооценивалось. Считалось, что с их «остатками» без труда справятся путем репрессий.
Пиком истории обновленчества стал их «II Поместный Собор». Он открылся в Москве 29 апреля 1923 г. Надежды значительной части духовенства и верующих на то, что Собор примирит, сгладит противоречия, укажет будущий путь, не осуществились. 3 мая на нем было принято постановление, с негодованием воспринятое подавляющим большинством верующих, о лишении Патриарха Тихона сана и монашества и уничтожении Патриаршества в России. 8 мая делегация Собора была пропущена к находящемуся под домашним арестом Владыке и передала приговор, но он ответил лишь, что не согласен ни по форме, ни по существу. Собор узаконил равнозначность женатого и безбрачного епископата, а после некоторых колебаний и второбрачие клириков, был введен новый григорианский календарь. Сохранялся «культ мощей», идея «личного спасения». Монастыри же закрывались и превращались в трудовые коммуны и церковные приходы. В итоге проведенные Собором преобразования оказались относительно небольшими. Как видно из архивных документов, значительная часть делегатов сотрудничала с ГПУ, и это ведомство через них проводило желательные для него решения. А в каких-либо серьезных преобразованиях Церкви оно не было заинтересовано. Таким образом, обновленчество, по сути, являлось церковно-политическим движением.
Как справедливо отмечал профессор Г. Шульц, объявление Собора 1923 г. II Поместным Собором Русской Православной Церкви, т. е. продолжающим традиции Собора 1917-1918 гг., было неоправданной дерзостью. Широкая церковная общественность, миряне и приходы в целом по сути не играли на Соборе 1923 г. никакой роли. Приходы в основной массе отвергали обновленцев. В 1925 г. последние даже обращались к советскому правительству с просьбой изменить приходской устав, поскольку «он дает возможность кулацким элементам совета держать в кабале священника из-за
10 Архив Президента Российской Федерации. Ф. 3. Оп. 60. Д. 63. Л. 71-72. К 100-летию Поместного Собора Русской Православной Церкви
экономической нужды под давлением совета, уходящего в тихоновщину»11. Предлагалось также поставить под контроль Епархиального управления выборы клира. Таким образом, обновленческое белое духовенство хотело вытеснить из церковного управления не только монашество с епископатом, но и мирян.
После освобождения 27 июня 1923 г. Патриарха Тихона влияние обновленцев резко упало, хотя они и смогли провести т. н. III Поместный Собор в 1925 г. Вернувшись к управлению Церковью, Патриарх сразу же попытался продолжить традицию соборного руководства, объявив своим указом в соответствии с определением о Высшем церковном управлении о создании нового Синода и ВЦС до созыва будущего Поместного Собора. Из-за противодействия властей эта попытка не увенчалась успехом, и резолюцией Первосвятителя от 9 июля 1924 г. деятельность Высшего церковного управления была прекращена. Но Патриарх не прекращал усилий в поисках возможностей для созыва Собора и образования церковного управления, признанного гражданской властью. 28 февраля 1925 г. он официально обратился в НКВД с ходатайством о регистрации Временного Патриаршего Священного Синода из 7 иерархов до созыва Поместного Собора. В этом же свете, возможно, следует рассматривать и послание Патриарха к Церкви, подписанное в день его кончины 7 апреля и при опубликовании в газетах неправомерно получившее название «Завещание». В нем указывалось: «...не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем». В этом т. н. «Завещании» Патриарх все еще говорил о «суде Православного Собора». Смерть Первосвятителя 7 апреля 1925 г. явилась большой и невосполнимой утратой для Русской Церкви. 12 апреля он был торжественно погребен в Донском монастыре. В тот же день 59 иерархов, прибывших на похороны Тихона, ознакомившись с завещанием Патриарха о Местоблюстителе, подписали заключение о вступлении в эту должность митрополита Петра (Полянского)12.
Фактически это было Архиерейское совещание. Следует отметить важное значение постановления Собора на закрытом заседании 24 января 1918 г., когда ввиду опасного для Церкви развития политических событий Патриарху было предложено избрать несколько кандидатов в Блюстители Патриаршего Престола, которые воспримут его полномочия в случае, если коллегиальный порядок избрания Местоблюстителя окажется неосуществимым. Это постановление послужило спасительным средством для сохранения канонического преемства Первосвятительского служения. Уже в 1918 г. Патриарх назначил кандидатов в Местоблюстители и доложил Собору о сделанном им назначении без оглашения имен на пленарном заседании. Как теперь известно, среди этих имен был и будущий митрополит Петр, в то время вообще не имевший архиерейского сана, что избавило его от соответствующих подозрений со стороны органов советской власти. Но хотя Владыка Петр был и назначен Патриархом Тихоном, подписи почти всех находившихся тогда на свободе российских архиереев под актом о вступлении его в должность Местоблюстителя придавали назначению характер избрания.
Патриарший Местоблюститель митрополит Петр, а затем его Заместитель митрополит Сергий (Страгородский) пытались добиться разрешения властей на созыв нового Собора и выборы Патриарха. Весь период второй половины 1920-х - начала 1940-х гг. представляет собой время борьбы Русской Церкви за соборность и возрождение Патриаршества. В этой связи можно вспомнить неудачную попытку провести в тайне от властей заочное избрание Патриарха в 1926 г. через сбор подписей архиереев. Владыка Сергий, возглавивший Церковь после ареста митрополита Петра, пойдя на ряд существенных уступок властям, весной 1927 г. получил предварительное согласие на возможный созыв Собора.
11 Вестник Священного Синода. 1925. № 2.
18 мая 1927 г. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя созвал в Москве совещание епископов, на котором выступал с проектом организации Временного Патриаршего Священного Синода (ВПСС) из 8 членов. 20 мая НКВД сообщил митр. Сергию, что «препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается» (Синод был утвержден в августе). 25 мая состоялось официальное заседание ВПСС, в тот же день по епархиям было разослано постановление, в котором правящим архиереям предлагалось организовать при себе временные (до избрания постоянных) епархиальные советы и зарегистрировать их в местных органах власти. При викарных епископах предписывалось учреждать благочиннические советы. Так было положено начало работе по созданию на «законных основаниях» всей церковно-администра-тивной структуры Патриархата13. Однако проведение Собора и выборы Патриарха власти в то время так и не разрешили. Более того, с рубежа 1928-1929 гг. началась длительная полоса крайне воинственного, нетерпимого отношения к Церкви.
Далеко не все представители духовенства и мирян одобрили курс митр. Сергия. В 1927-1928гг. появилось довольно значительное течение т. н. «непоминающих» (за богослужением) Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Но, как и сторонники митр. Сергия, «непоминающие» свои надежды во многом возлагали на будущий Собор, который разрешит все разногласия. Апеллировали они и к авторитету Поместного Собора 1917-1918 гг. Так, одним из основных требований всех «непоминающих» было отстаивание соборного постановления от 15 августа 1918 г. о свободе политической деятельности членов Церкви.
Почти все 1930-е гг. гонения на Церковь шли по нарастающей, достигнув своего пика в 1937-1938гг., когда было репрессировано по церковным делам 165 тыс. человек, из них 107 тыс. расстреляно14. Был уничтожен почти весь епископат, 18 мая 1935 г. митр. Сергий по требованию властей распустил Временный Патриарший Синод. Церковная организация была почти полностью разрушена, однако осталось множество верующих людей, что наглядно показали результаты переписи 1937 г., когда 56,7 % населения (более 55 млн человек) заявили о своей вере в Бога. В том, что Церковь в этот период выстояла, особое значение имели такие плоды работы Собора 1917-1918 гг., как оживление приходской жизни и увеличение в ней роли женщин. Не считаясь со смертельной опасностью, прихожане повсеместно оказывали сопротивление закрытию храмов. И подавляющее большинство в составе приходских советов в 1930-е гг. составляли женщины. Они продемонстрировали удивительное бесстрашие и стойкость в самоотверженном служении Церкви. Именно женщины ехали в ссылки, чтобы сопровождать и спасать от смерти своих пастырей, давали приют гонимым и обеспечивали подпольную жизнь и церковную службу. Появилось много подвижниц, не постриженных в монашество, но живших по-монашескому, возникли сотни т. н. «монастырей в миру». Все это позволило Церкви не только выстоять, но и возродиться, как только внешние обстоятельства изменились.
Если на территории СССР в 1920-30-е гг. провести Собор оказалось невозможно, то за границей в среде русской церковной эмиграции соборная традиция получила определенное продолжение. 21 ноября 1921г. на территории Югославии в Срем-ских Карловцах состоялось первое заседание Общецерковного заграничного собрания, переименовавшего себя вскоре в Русский Всезаграничный Церковный Собор. В его состав вошли почти все оказавшиеся за рубежом русские архиереи и члены Поместного Собора 1917-1918 гг., а также делегаты от приходов, эвакуированной армии и монашествующих. Карловацкий Собор образовал Высшее церковное управление (в составе Архиерейского Синода и Высшего Церковного Совета). Однако он, помимо церковной, занялся и чисто политической деятельностью, обратившись к чадам Русской Церкви с призывом о восстановлении монархии в России. Это стало одной из причин постановления органов Высшего церковного управления
13 Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви... С. 414-417.
14 Яковлев А. Н. По мощам и елей. М., 1995. С. 94-95.
под председательством Патриарха Тихона от 5 мая 1922 г. о признании Карловацкого Собора не имеющим канонического значения.
В дальнейшем в эмиграции неоднократно проходили Архиерейские Соборы, а в августе 1938 г. в Сремских Карловцах состоялся т. н. II Русский Всезаграничный Собор с участием епископов, клириков и мирян, на котором, правда, была представлена далеко не вся церковная эмиграция. После начала Великой Отечественной войны члены Архиерейского Синода Зарубежной Русской Православной Церкви осенью 1941 - весной 1942 гг. составили несколько проектов организации высшей церковной власти в России. Центральной мыслью этих проектов была необходимость созыва в Москве «Собора русских архиереев старейшим из них и назначение этим Собором временного главы Церкви и остального церковного управления», «которое впоследствии созвало бы и Всероссийский Собор для восстановления Патриаршества и суждения о дальнейшем устройстве Русской Церкви»15.
Даже после страшных репрессий и чисток 1930-х гг. центральная роль и программа Собора 1917-1918 гг. не была забыта и в России. Он продолжал оставаться для верующих своего рода «церковным маяком», своеобразным идеалом, к которому нужно стремиться. Первое после многолетнего перерыва совещание епископов состоялось в марте 1942 г. в Ульяновске (на нем было осуждено создание автокефальной Украинской Православной Церкви). А 8 сентября 1943 г. после известной встречи в Кремле И. Сталина с тремя митрополитами в Москве состоялся Архиерейский Собор, на котором 19 иерархов единогласно избрали Патриархом митрополита Сергия, а также приняли решение о восстановлении синодального управления. В условиях тех лет невозможно было вернуться к постановлениям Собора 1917-1918 гг. Новый Синод из 3 постоянных и 3 временных членов образовали при Патриархе. Прежний, более самостоятельный статус Синода в годы гонений был утрачен, к тому же опыт 1920-30-х гг. показал особую ответственность первосвятительского служения в пору агрессии воинствующего безбожия, расколов и разделений.
После смерти Патриарха Сергия (15 мая 1944 г.) 21-23 ноября в Москве состоялся Собор епископов, на котором был обсужден проект положения об управлении в Церкви и определен порядок избрания Патриарха. При обсуждении последнего вопроса архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) напомнил постановление Поместного Собора 1917-1918 гг. о том, что Патриарх должен избираться тайным голосованием и жребием из нескольких кандидатов. Это предложение не встретило поддержки, был выдвинут единственный кандидат - митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский). 31 января 1945 г. в Москве начал свою работу Поместный Собор Русской Православной Церкви. Такого полномочного собрания ее духовенства и мирян не было с 1918 г. На Собор были также впервые приглашены православные Патриархи и их представители из Румынии, Болгарии, Сербии, стран Ближнего Востока, Грузии, зарубежные русские иерархи. Значительную сложность в тех условиях представляло уже размещение и обеспечение всем необходимым 204 участников. Собор вообще стал единственным, исключая военные, правительственные совещания, собранием такого масштаба в годы войны.
Этот Собор, как и Собор 1943 г., не имел возможности восстановить традиции, заложенные в 1917-1918 гг. Иная обстановка заставляла не восстанавливать прежнее, а создавать новое церковное устройство. На Соборе было принято «Положение об управлении Русской Православной Церковью», в котором не содержалось указаний о необходимости созыва новых Соборов в определенные сроки. Поместные Соборы должны были собираться лишь когда имелась необходимость выслушать голос клира и мирян и существовала «внешняя возможность», при этом все же Поместному Собору принадлежала высшая власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда. Права Патриарха, по сравнению с имевшимися ранее, согласно
15 Синодальный архив Русской Православной Церкви за границей в Нью-Йорке. Д. 15/41. Л. 7. 10-12, 27-30.
решениям Собора 1917-1918 гг., возрастали. Усиливалась и единоличная власть епископа, избрание которого оставалось прерогативой Священного Синода под председательством Патриарха, а утверждение архиерея уже целиком принадлежало патриарху. Епископ мог учреждать Епархиальный совет, этот коллегиальный орган создавался лишь в соответствии с его волей. О благочиннических собраниях и советах в 1945 г. речь не шла, как и о выборности благочинных. Не произошло и восстановления Приходского устава: согласно «Положению», настоятель прихода не зависел от органов приходского управления, имея непосредственное подчинение епархиальному архиерею. Патриархом единогласно был избран митрополит Алексий (Симанский), интронизация которого состоялась 4 февраля 1945 г.
Таким образом, о возрождении идеи соборности в 1945 г. говорить нельзя. До 1971 г. новых Поместных Соборов не созывали, более 15 лет не было и Архиерейских Соборов. Хотя предпринимались отдельные попытки провести совещания епископов во время их собраний по случаю различных церковных празднеств, пытались и путем письменного опроса архиереев создать нечто напоминающее соборный процесс. Состоявшийся наконец, после долгого перерыва, в июле 1961 г. Архиерейский Собор был проведен по инициативе советского руководства в период т. н. «хрущевских гонений» на Церковь. В тех условиях Патриарху пришлось пойти даже на изменения «Положения об управлении Русской Православной Церковью». Суть навязанной руководству Патриархии «церковной реформы» заключалась в отстранении священнослужителей от руководства приходами. Роль главы общины переходила от настоятеля к исполнительному органу - приходскому совету, которому передавалась вся финансово-хозяйственная деятельность.
«Реформа» во многом разрушила традиционное управление Церкви, ее организация юридически расчленялась. Священнослужители отделялись от приходской жизни и должны были наниматься общиной по договору для «исполнения религиозных потребностей». Духовенство не допускалось на собрание, избиравшее церковный совет, куда власти, имевшие законное право отвода его членов, постепенно вводили своих людей. Фактически же руководителями приходской жизни становились старосты, назначавшиеся районными исполкомами из людей, часто совершенно нецерковных и иногда даже неверующих, морально весьма сомнительных. Без их согласия священник или епископ не могли принять на работу или уволить даже уборщицу в храме. Юридический статус архиереев и Патриарха вообще никак не оговаривался, в правовом отношении их как бы не существовало, и они не имели никакой законной формы связи с приходской жизнью.
18 апреля 1961 г. Священный Синод принял навязанное Советом постановление «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни». Утвердить его должен был намеченный на 18 июля Архиерейский Собор. Власти беспокоило, как бы он не «вышел из-под контроля» и не отверг бы проводимой «реформы». Трех архиереев, которые высказались отрицательно о постановлении Синода, не пригласили на Собор, а архиепископа Ермогена (Голубева), который явился без приглашения, не допустили к заседанию. Собор утвердил изменения в «Положении об управлении Русской Православной Церкви», а также увеличил число постоянных членов Синода, принял решение о вступлении во Всемирный Совет Церквей и одобрил участие во Всемирном общехристианском конгрессе в защиту мира16.
Начавшиеся в 1958 г. новые жестокие антирелигиозные гонения стали причиной появления движения церковных диссидентов, которое на первом этапе (до 1970 г.) находилось в значительной части в юрисдикции Московской Патриархии. Одним из источников этого движения были остатки православных братств, возникших в 1917-1920-е гг., продолжателями их деятельности стали некоторые молодежные религиозные семинары. Часть церковных диссидентов продолжала традицию
16 Одинцов М. И. Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели» (Десять лет из жизни патриарха Алексия. 1955-1964 гг.) // Отечественные архивы. 1994. № 5. С. 65-73.
своеобразно понятой идеи соборности. Так, существовавшая в 1964-1967гг. крупнейшая подпольная организация в СССР, «Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа», ставил своей целью построение в стране социал-христианского строя с верховным органом власти - Всероссийским Верховным Собором, в котором не мене трети мест принадлежало бы духовенству17.
Летом 1965 г. группа архиереев подала Патриарху Алексию I заявление с предложением внести поправки в редакцию «Положения о Русской Православной Церкви», принятую Архиерейским Собором 1961 г. В этом проекте предлагалось ввести настоятелей в состав приходских собраний и приходских советов в качестве председателей. Документ, составленный архиепископом Ермогеном (Голубевым), подписало еще семь архиереев, однако успеха он не имел. Недовольство решением Собора 1961 г. выражалось и в известных открытых письмах 1965 г. священников Московской епархии Глеба Якунина и Николая Эшлимана.
Настоящий всплеск религиозного инакомыслия вызвал Поместный Собор, состоявшийся 30 мая - 20 июня 1971 г. Он рассматривался многими в русле зародившейся в 1917 г. соборной традиции как высший орган управления Церковью, способный исправить все наиболее значительные недостатки в церковной жизни. В его адрес было отправлено несколько открытых писем. Одно из них - «Обращение к Поместному Собору Русской Православной Церкви по поводу богословской деятельности высокопреосвященного Никодима, митрополита Ленинградского и Новгородского и других единомысленных ему лиц» - содержало резкую критику этой деятельности. Его авторы, священник Николай Гайнов, миряне Ф. Карелин, Л. Регельсон, В. Капитанчук, попытались начать внутри Церкви дискуссию по богословским вопросам. С другим документом обратились к Собору священник Георгий Петухов, иеродиакон Варсо-нофий (Хайбулин) и мирянин Л. Фомин, призывая добиться у государства открытия церквей и монастырей, преподавания Закона Божия в школах и т. п. Иркутский священник Евгений Касаткин также отправил послание, описывая пагубные последствия реформы 1961 г. в приходской жизни. Подобное же требование выражали и не менее 5 архиереев. Наиболее известное заявление было подано архиепископом Иркутским Вениамином (Новицким).
На состоявшемся накануне открытия Собора архиерейском совещании 26 мая 1971 г. архиепископ Бельгийский Василий (Кривошеин) также выступил против «реформы 1961 г.», но поддержан большинством архиереев не был. На Поместном Соборе 1971 г. Церкви снова было навязано желательное для советской власти решение, было утверждено определение Архиерейского Собора 1961 г. Кроме того, епископы единогласно высказались за избрание Патриархом митрополита Крутицкого Пимена (Извекова). Наконец, Поместный Собор своим решением от 2 июля 1971 г. отменил клятвы на старые (дониконовские) обряды и на лиц, их придерживающихся. Здесь, несомненно, был использован положительный опыт определения Собора 1917-1918 гг. о единоверии.
Первые серьезные изменения в своем негативном отношении к Церкви советские власти были вынуждены провести в 1988 г. В этом году состоялся Поместный Собор, приуроченный к празднованию 1000-летия Крещения Руси. Именно он еще в советских условиях смог частично возродить соборную традицию и вернуть в практику церковной жизни некоторые определения Собора 1917-1918 гг. Был принят новый «Устав об управлении Русской Православной Церкви», согласно которому Соборы планировалось созывать с определенной периодичностью, в частности, Поместный Собор - не реже одного раза в пять лет. Это можно считать возвращением к идеям Собора 1917-1918 гг. При этом, как и прежде, указывалось, что высшая власть в области вероучения, церковного управления и суда принадлежит Поместному Собору. Патриарх, согласно Уставу, имеет первенство чести среди архиереев и подотчетен
17 Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа. Париж: YMCA-press, 1975. С. 7, 100.
Собору. Управление Церковью он осуществляет совместно со Священным Синодом, число временных членов которого увеличилось до пяти.
Устав восстанавливал и предусмотренные Собором 1917-1918 гг. епархиальные собрания. Они получали полномочия избирать сроком на один год половину членов епархиального совета, при помощи которого архиерей должен осуществлять управление епархией. Основные положения 8-й главы Устава («Приходы») были приведены с учетом исторических реалий конца 1980-х гг. в соответствии с решениями Собора 1917-1918 гг. Так, определение прихода, данное новым Уставом, практически совпадало с формулировкой 1918 г., так же как и характеристика состава приходского причта. Впрочем, в отличие от Приходского устава 1918 г., члены причта теперь могли быть увольняемы не только по суду и собственному прошению, но и «по церковной целесообразности». По сравнению с определением 1961 г. права настоятеля храма были существенно расширены, он становился председателем приходского собрания. Председателем же приходского совета мог быть и мирянин.
На Соборе 1988 г. обсуждались и вопросы о необходимости увеличивать выпуск религиозной литературы, открывать новые духовные учебные заведения. После Собора 1917-1918 гг. в силу негласного запрета властей вопросы канонизации не могли быть поставлены открыто. И вот теперь этот запрет оказался преодолен, Собор 1988 г. прославил к общецерковному почитанию 9 святых, живших в ХГУ-ХГХ вв. К празднику 1000-летия Крещения Руси Богослужебная комиссия подготовила «Чинопоследования праздника Крещения Руси». Согласно Уставу, служба Господу Богу в память Крещения Руси должна предшествовать и соединяться со службой всем святым, в земле Российской просиявшим. Таким образом, завет Собора 1917-1918 гг. был окончательно выполнен через 70 лет. В целом же на Соборе 1988 г. впервые за все годы советской власти духовенство и миряне могли откровенно обсуждать насущные церковные проблемы. И образцом, на который следует равняться, для них был Великий Собор 1917-1918 гг.
Через год, 9-11 октября 1989 г., состоялся Архиерейский Собор, одним из важнейших решений которого стала канонизация Патриарха Тихона. Также было заявлено о необходимости возрождения приходской жизни. В связи с подготавливавшимся тогда законом «О свободе совести» Церковь заявила о необходимости внесения в него пункта о признании юридическим лицом церковной организации в целом. Таким образом, на Архиерейском Соборе был открыто поставлен вопрос о пересмотре дискриминационных для Церкви отношений с государством.
Последний в советский период Поместный Собор состоялся вскоре после кончины Патриарха Пимена (3 мая 1990 г.). На предшествовавшем Архиерейском Соборе впервые с 1917 г. тайным голосованием были избраны три кандидата на Патриаршую кафедру. Делегаты открывшегося 7 июня 1990 г. Поместного Собора выдвинули еще несколько кандидатур, но ни одна из них не получила необходимой поддержки. Прозвучало даже предложение использовать, как в 1917 г., для избрания Патриарха жребий, но большинство соборян его не поддержало. Так традиции Собора 19171918 гг. напомнили о себе. Голосование было тайным. Во втором туре большинство получил митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер), ставший пятым в истории СССР Патриархом. Собор 1990 г. принял решение о канонизации отца Иоанна Кронштадтского и поручил Комиссии по канонизации святых подготовить материалы к прославлению новомучеников, пострадавших за веру в XX в. Обращение к подвигу новомучеников свидетельствовало о том, что Русская Церковь помнит о бывших гонениях и надеется на восстановление соборной жизни, обратившись к опыту Собора 1917-1918 гг.18
Следует вспомнить, что именно этот Собор принял определение: «Установить возношение в храмах за богослужением особых прошений за гонимых ныне за Православную веру и Церковь и скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках... Установить
18 Фирсов С.Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х - 1918-е гг.). М. : Духовная библиотека, 2002. С. 570-573.
по всей России ежегодное молитвенное поминовение в день 25 января или в следующий за ним воскресный день... исповедников и мучеников»19. Важное значение в церковной жизни теперь стали играть и другие тематически близкие определения Собора «О порядке прославления святых к местному почитанию» от 3 сентября 1918 г. и «О восстановлении празднования дня памяти всех святых Российских» (в неделю 2-ю по Пятидесятнице) от 13 августа 1918 г. Уже в 1992 г. определением Архиерейского Собора был установлен Собор новомучеников и исповедников Российских (в неделю, ближайшую после 25 января), а в 1993 г. Комиссия по канонизации восстановила порядок канонизации местных святых XI-XVП вв., принятый Собором 1917-1918 гг.
Подводя итог, следует сделать вывод, что весь период существования СССР Русская Православная Церковь боролась за сохранение и возрождение принципа соборности, руководствуясь, насколько это было возможно в тех условиях, определениями Собора 1917-1918 гг. Огромный, в значительной степени до сих пор не реализованный на практике комплекс определений и опыт работы Собора сохраняют актуальность и сегодня. Лишь относительно недавно в России началось научное исследование его деяний, и оно активно продолжается в настоящее время.
Источники и литература
1. Архив Президента Российской Федерации. Ф. 3. Оп. 60. Д. 63.
2. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по С.-Петербургу и Ленинградской области. Д. П-88399.
3. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 353. Оп. 2. д. 713.
4. Российский государственный исторический архив. Ф. 796. Оп. 445. Д. 246; Ф. 831. Оп. 1. Д. 293; Ф. 833. Оп. 1. Д. 56.
5. Синодальный архив Русской Православной Церкви за границей в Нью-Йорке. Д. 15/41. Л. 7. 10-12, 27-30.
6. Центральный государственный архив С.-Петербурга. Ф. 143. Оп. 3. Д. 5.
7. Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа. Париж: УМСА-ргеББ, 1975.
8. Кашеваров А. Н. Церковь и власть: Русская православная церковь в первые годы советской власти. - СПб. : Изд-во С-Петерб. гос. техн. ун-та, 1999. - 328 с.
9. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. В 16 т. Т. 2. - М. : Политиздат, 1983.
10. Одинцов М. И.Письма и диалоги времен «хрущевской оттепели» (Десять лет из жизни патриарха Алексия. 1955-1964 гг.) // Отечественные архивы. - 1994. - №5. - С. 65-73.
11. ПоспеловскийД.Русская православная церковь в ХХ веке. - М. : Республика, 1995. - С. 45.
12. Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917-1945. - Париж, УМСА-ргеББ, 1977.
13. Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. - Вып. 3. - М., 1994.
14. Фирсов С.Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х - 1918 гг.). - М. : Духовная библиотека, 2002. - С. 570-573.
15. ШкаровскийМ.В.Александро-Невское братство 1918-1932 годы. СПб. : Православный летописец Санкт-Петербурга, 2003. - 269 с.
16. Яковлев А.Н. По мощам и елей. - М. : Евразия, 1995. - 192 с.
17. Вестник Священного Синода. 1925. № 2.
20. Церковные ведомости. 1918. №3-4.
19 Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918. Вып. 3. М., 1994. С. 55-56.
Mikhail Shkarovskiy. All-Russian Local Council of 1917-1918: Its Influence in the Life of Church in the Soviet period.
The All-Russian Local Council of 1917-1918 was a notable phenomenon in Christian history, and a number of its decisions were ahead of their time in terms of the treatment of the topic elsewhere in the Christian world. Of course, the Council had the greatest importance for the Russian Orthodox Church. In fact, a program was created for the existence of the Russian Church in a new era, and although many of the principles and provisions of the Council could not be realized in practice during the Soviet period, they continued to live in the consciousness of the clergy and laity, determining their actions and way of thinking. In fact, throughout the entire period of the existence of the USSR, the Russian Orthodox Church fought for the preservation and revival of the principle of conciliarity, guided, as far as possible under those conditions, by the definitions of the Council of 19171918. Largely not yet implemented in practice, the large set of decisions of the Council and the conciliar experience of the Council remain relevant today. The scientific study of the acts of the Council began in Russia only a few years ago and is actively continuing at present.
Keywords: Russian Orthodox Church, All-Russian Local Council of 1917-1918, Soviet period, Russian revolution, reforms.
Mikhail Vitalyevich Shkarovsky - Doctor of Historical Sciences, Senior Researcher at the Central State Archives of St. Petersburg, Professor at St. Petersburg Theological Academy ([email protected]).
1917 год в истории нашего Отечества был одним из самых драматичных, политически бурных и в определенной мере положил начало новому государственному устроению. Год также был наполнен многими стихийными событиями, которые в своем первичном проявлении имели одни отправные точки, а в реальности стали основой появления нового социального порядка в России, несвойственного многовековым устоям. Но одно событие было тщательно подготовлено в продолжении длительного времени и ожидаемо как представителями духовенства, так и мирянами ― Поместный Собор Православной Российской Церкви.
Учреждение так называемой коллегиальной (синодальной) системы управления (взамен соборной и патриаршей) относится еще ко времени правления Петра I. Причин данного шага можно указать несколько, среди них ориентир на систему церковного управления в Европе и внутренние нестроения, вызванные старообрядческим расколом еще при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, который пошатнул единство и авторитет не только церковной власти, но и светской . Именно после европейского путешествия 1697-1698 годов в сознании Петра I начинает складываться идея реформы всей системы государственного управления и в том числе управления церковного .Способствовал этому и
английский король Вильгельм III, который в личной беседе с Петром I подвигнул его к мысли самому быть «главой религии» .
Патриарх Адриан скончался 2 октября 1700 года . На отпевание Патриарха Царь, сославшись на государственные дела, не приехал, что было беспрецедентным событием в русской истории. Как пишет историк А. В. Карташев: «Петр тактично дождался этого конца и тактично задержался на традиционной форме местоблюстительства патриаршего престола», которое продолжалось более двадцати лет .
Только к концу царствования, когда власть царя Петра I достигла своего наивысшего расцвета (связано это было и с приближением окончания многолетней Северной войны) архиепископом Феофаном (Прокоповичем) был подготовлен царский указ, вошедший в русскую историю как «Духовный регламент» . Документ опубликовали 25 января 1721 года и основой его было фактическое упразднение соборной и патриаршей власти в России и введение некоего совещательного органа управления Церковью при полном его подчинении власти монарха ― «обессиленная духовным спадом и расколом, поставленная под удар западных исповеданий, Русская Церковь попадает в государственное рабство» . Русские архиереи и духовенство были лишены какой бы то ни было возможности выступить против подобного решения, в силу того, что созыв церковного собора был так же во власти Царя.
Упразднение патриаршества и полное подчинение Церкви монаршему трону стало беспрецедентным событием не только в отечественной, но и мировой практике Восточного христианства. Западная секулярная идея «цезарепапизма», нарушая церковные каноны, упразднила многовековую практику «симфонии» между государственной и церковной властью. С этого времени и фактически весь период существования Синодальной системы управления Церковь будет использоваться как инструмент монаршей власти в России.Упразднение патриаршества и полное подчинение Церкви монаршему трону стало беспрецедентным событием не только в отечественной, но и мировой практике Восточного христианства.
С воцарением дочери Петра I Елизаветы Петровны, которую в народе вполне обоснованно почитали «всеправославнейшей» императрицей, появились некие надежды на восстановление допетровских патриархальных традиций, однако императрица не сделала этот шаг. Слишком много было при дворе Ее Величества иностранцев, которые, исходя из своих воззрений, не советовали ей возвращения полноценной патриаршей власти. Абсолютизм монаршей власти был сохранен.
Взойдя на русский престол Екатерина II, будучи тонким политиком и понимая свое зыбкое положение во власти, первые годы своего правления демонстрировала особую набожность и благоговение к церковным устоям. Также как Елизавета Петровна она в составе большой свиты ходила из Москвы пешком в Свято-Троицкую Лавру на богомолье, бывала в Киеве и поклонялась угодникам Печерским, говела и причащалась со всем своим придворным штатом . Все это сыграло значительную роль в укреплении личного авторитета императрицы и «благодаря постоянному напряжению мысли она стала исключительным человеком в русском обществе своего времени» .
Несмотря на значительные отличия характеризовавшие миропонимание и политику наследников Петра I, общее направление в развитии государственно-церковных отношений оставалось неизменным. Укрепившись во власти, в 1764 году Екатерина II подписала «Манифест о секуляризации всех церковных владений», определивший имущественно-правовое положение Церкви до конца Синодального периода. Манифест был всеобъемлющим, определяя на годы принадлежность церковной собственности и прежде всего монастырских земель в целом, материально-правовое положение духовенства (введение штатов), учебную и издательскую деятельность и т. д. Полное бесправие Церкви можно было наблюдать во всех областях церковной жизни того времени, коснулось оно и навязанного церковной традиции несвойственного европейского стиля ― классицизма, который коренным образом отличался от многовековой практики русского храмостроения.
В целом вся государственная политика «расцерковления» общества к началу XIX века в полной мере была тождественна тем процессам, которые проходили в Европе. Фактически Россия встает в один ряд европейских государств, при этом имея и свои принципиальные особенности, свойственные только России. Наиболее важным моментом, как отмечают современники, стало расшатывание устоев русского благочестия и безудержное увлечение всем западным. Так описывает писатель Г.С. Винский эти процессы: «Вера, не тронутая в своем составе, начала в сие время несколько слабеть; не содержание постов бывшее доселе в домах вельможеских, начало уже показываться в состояниях низших как и не выполнение некоторых обрядов с вольным отзывом на счет духовенства и самих догматов, чему виною можно поставить теснейшее сообщение с иностранцами и начавшие выходить в свет сочинения Вольтера, Ж.Ж. Руссо и других, которые читались с крайней жадностью» .Вся государственная политика «расцерковления» общества к началу XIX века в полной мере была тождественна тем процессам, которые проходили в Европе.
Воцарение императора Александра II многие связывали, и не напрасно, с новыми посылами к европейским ценностям и либерализму. Воспитанный своей бабкой, император Александр был достаточно последовательным проводником всего того, что так дорого было Екатерине II. Во взаимоотношении с Церковью император Александр I вел фактически ту же политику, что и покойная императрица. Пожалуй, надо обратить внимание на то, что в это время церковное управление еще больше внедряется в государственный аппарат и фактически становится одним из рядовых ведомств, жестко контролируемым обер-прокурором князем А. Н. Голицыным, который членам Синода сам о себе говорил: «Вы знаете, что я не имею никакой веры» . Теперь все то, что было задумано и начато Петром I в 1721 году и при следующих правителях постепенно приводилось в определенную систему и, наконец, обрело окончательно сформировавшийся вид. Как замечает философ И. А. Ильин: «Государство, пытающееся присвоить себе силу и достоинство церкви, творит кощунство, грех и пошлость» .
Последние годы своего правления император Александр I все больше погружается в некий религиозный мистицизм и все меньше занимается государственными делами. В своем письме бывшему обер-прокурору С. Д. Нечаеву историк С. Г. Рункевич писал: «Мистицизм Александровского века, с его широкими задачами и несбыточными мечтами, постепенно, медленно, но бесповоротно угасал, как пламя лампады, в которой уже не оставалась елея. Мистицизм угасал потому, что он сам одряхлел, изжился» . И действительно, привнесенные западные ценности в широкую общественную жизнь, охлаждение к вековым традициям православия принесли свои плоды в декабрьских событиях 1825 года на Сенатской площади. Последовавшие за восстанием жесткие административные меры правительства были вполне логичными и ожидаемыми . Историк Н. М. Карамзин с сожалением отмечал подобные издержки европеизации: «Мы стали гражданами мира, но перестали быть гражданами России, виною Петра» .
Император Николай I, стараясь преодолеть кризис, искал в самых различных областях общественной жизни новые способы для врачевания непростого внутригосударственного положения. В его манифестах и обращениях все чаще появлялись практически забытые ранее понятия ― «народность» и «православие». Несколько позже, министр просвещения князь С. С. Уваров, проводя идеи обновления в жизнь, в своей знаменитой речи, произнесенной в 1832 году, сформулировал основную идею монаршей власти в виде знаменитой триады: «Православие, Самодержавие, Народность» . Озвученная С. С. Уваровым национальная идея стала новой программой власти, определившей направление государственного управления во всех областях от политики до национальной культуры. При этом возврат к некогда забытому прошлому, к национальной религиозности, не был чем-то искусственным ― он был и оставался стержневой основой всего русского самосознания. В своем письме к императору Николаю I Московский митрополит Филарет (Дроздов) пишет: «...Единство веры есть важное подкрепление единству народности. И оба сии единства вместе имеют важное отношение к силе государства» .
Введение на всех направлениях «охранительной политики и детальной регламентации всех проявлений форм народной и общественной жизни» стало мощной опорой в проведении задуманных реформ и стабилизации в государстве . При этом данный период станет временем наивысшего подъема и расцвета всех национальных ценностей от науки и строительства до искусства и литературы. Возвращение к образам и формам национальной культуры стало фактическим гарантом стабилизации всей внутригосударственной ситуации и укрепления российских интересов на европейском и международном уровнях. Достаточно емко понятие «формы» представлено в размышлениях философа и публициста К. Н. Леонтьева в работе «О государственной форме», в частности он отмечает: «Форма есть деспотизм внутренней идеи, не дающей материи разбегаться. Разрывая узы этого естественного деспотизма, явление гибнет» ― от этого гибельного пути для России и ограждала государство николаевская охранительная политика.
Внутренняя политика императора Николая I, с опорой на исконные национальные ценности и православие, фактически вывела страну из европейского депрессивного кризиса. Отношение к официальной Церкви во многом улучшилось, но Она не переставала быть лишь «инструментом» в общемонаршей политике.Государство, пытающееся присвоить себе силу и достоинство церкви, творит кощунство, грех и пошлость.
В конце XIX – начале XX века общая ситуация внутри страны претерпевает серьезные изменения. Коснулось это и взаимоотношений государственных и церковных властей. В феврале 1901 года была отменена присяга членов Св. Синода на верность Императору, в которой последний именовался «крайним судией Духовной сей Коллегии» (установлена еще в XVIII веке) . При этом обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев будучи последовательным и жестким государственником твердо отстаивал позицию о том, что любые разговоры о реформировании церковного управления мешали «нормальному» ходу всей государственной жизни. Однако вопрос о реформировании церковного управления все чаще поднимается не только в среде высшего духовенства, но и в широкой общественной среде русской интеллигенции. В декабре 1902 года в «Московских ведомостях» публикуется статья видного публициста Л. А. Тихомирова под названием «Запросы жизни и наше церковное управление», в которой поднимается вопрос о восстановлении канонической системы церковного управления и патриаршества . Статья имела широкий общественный резонанс, увеличив число сторонников церковного реформирования. Вследствие этого государь император Николай II просил митрополита Петербургского Антония (Вадковского) дать отзыв и свои комментарии к данной статье. В своем донесении Государю митрополит ответил: «Я выразил согласие с тезисами автора» .
17 Марта 1905 года состоялось очередное заседание Св. Синода инициированное Государем, одним из главных вопросов, обсуждаемом на заседании, явилась тема упорядочения церковного управления. Итогом заседания стало обращение к Николаю II, подписанное всеми членами Св. Синода, с просьбой созвать в Москве Поместный Собор «в благопотребное время» . Обсуждение вопросов, которые должны были решаться на Соборе были переданы епархиальным архиереям для изучения и дополнения. Результатом собранных отзывов по вопросу Собора стала встреча Государя императора с тремя высшими иерархами Церкви 17 декабря 1905 года. Затем последовало Предсоборное присутствие, открытое 8 марта 1906 года в Александро-Невской Лавре, которое работало по семи основным направлениям подготовки будущего Собора.
Сложная внутриполитическая ситуация в стране, вызванная еще революционными событиями 1905 года, и нарастающее в обществе недовольство внешней политикой российской власти фактически остановили работу Предсоборного присутствия. По крайней мере на встрече государя Николая II с видными иерархами 25 января 1907 года, где ему доложили о проделанной работе, даже приблизительная дата открытия Собора не была определена.
Вновь вопрос о созыве Собора поднимается при обер-прокуроре В. К. Саблере в мае 1911 года, но и это время серьезных нестроений внутри всех ветвей государственной власти оказалось неблагоприятным для столь значительного и эпохального события, да и вопросов, требующих решения на Соборе, оказалось значительно больше . В связи с этим, испросив согласие государя императора Николая II, Cв. Синод своим определением от 29 февраля 1912 года утвердил состав постоянно действующего Предсоборного совещания под председательством архиепископа Финляндского Сергия (Старгородского). Новоучрежденный орган с большим составом участников должен был выработать все необходимые проекты документов к готовящемуся Собору.
Начало Февральской революции и падение дома Романовых в марте 1917 года создали сложнейшую ситуацию в системе государственного управления . 29 апреля обновленный состав Св. Синода с санкции Временного правительства объявляет о созыве «Всероссийского Поместного Собора», а своим определением от 5 июля назначает дату открытия Собора в Москве .Возврат к некогда забытому прошлому, к национальной религиозности, не был чем-то искусственным ― он был и оставался стержневой основой всего русского самосознания.
Совершением Божественной Литургии в Успенском соборе Кремля 15 августа (28 августа по н.ст.) открылся первый за последние 250 лет Поместный Собор Всероссийской Церкви. Это стал самый представительный Собор Русской Церкви по числу его членов, которых было 564, и по составу участников, от епископата до мирян .
На первых рабочих заседаниях Собора вопрос о восстановлении Патриаршества не был в числе наиболее обсуждаемых, но реальное ухудшение ситуации в обоих столицах во многом стимулировало немедленное решение этого вопроса. После прений и дискуссий 11 октября Поместный Собор принял решение о восстановлении Патриаршества в Русской Церкви. На этом историческом фоне происходили серьезные внутригосударственные события, в частности 25 октября левые эсеры и большевики захватили власть в Петрограде, во главе нового правительства (Совета Народных Комиссаров) стал В. И. Ульянов (Ленин).Вопрос о реформировании церковного управления все чаще поднимался не только в среде высшего духовенства, но и в широкой общественной среде русской интеллигенции.
К 5 ноября Московский Кремль уже был захвачен большевиками и главное богослужение с избранием единого кандидата было перенесено в храм Христа Спасителя, где после Литургии иеромонах Алексий (Соловьев) вынул из специального ковчега записку с именем нового Патриарха. Старец передал записку митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому), который прочитав ее, отдал протодиакону. Напряжение в огромной массе молящихся достигло высшей точки... и наконец в храме прозвучало: «Патриарху Московскому и всея России Тихону многая лета...» .
21 ноября, в наскоро отремонтированном Успенском соборе Кремля после оставления его большевиками, состоялось возведение на патриарший престол митрополита Московского и Коломенского Тихона.
Великое историческое событие произошло ― Православная Церковь соборно восстановила свое полное каноническое бытие в лице избранного Патриарха, голоса которого не слышал русский народ 217 лет!
Олег Викторович Стародубцев
кандидат богословия, кандидат философских наук
доцент Сретенской духовной семинарии
Ключевые слова: Поместный Собор, патриарх, события, Русская Церковь, раскол, монарх, власть.
Геллер М
Знаменский П.В . Руководство к Русской церковной истории. ― Минск: Белорусский Экзархат, 2005. ― С.243.
Геллер М . История Российской империи. В трех томах. Том II. ― М.: Мик, 1997. ― С.23.
