«Эссе и публицистика», Фазиль Искандер. По тексту Искандера Я скажу просто: вдохновение есть награда (ЕГЭ по русскому) Я скажу просто вдохновение

08.12.2023

ПРИЛОЖЕНИЕ.
4. КОНСТАНТИН ПАУСТОВСКИЙ О ПИСАТЕЛЯХ И ИХ ТВОРЧЕСТВЕ

Вообще о писательской работе существует много предвзятых мнений и предрассудков. Некоторые из них могут привести в отчаяние своей пошлостью.
Больше всего опошлено вдохновение.
Почти всегда оно представляется невеждам в виде выпученных в непонятном восхищении, устремленных в небо глаз поэта или закушенного зубами гусиного пера.
Многие, очевидно, помнят кинокартину «Поэт и царь». Там Пушкин сидит, мечтательно подняв глаза к небу, потом судорожно хватается за перо, начинает писать, останавливается, вновь возводит глаза, грызет гусиное перо и опять торопливо пишет.
Сколько мы видели изображений Пушкина, где он похож на восторженного маньяка!
На одной художественной выставке я слышал любопытный разговор около скульптуры кургузого и как бы завитого перманентом Пушкина с «вдохновенным» взором. Маленькая девочка долго смотрела, сморщившись, на этого Пушкина и спросила мать:
– Мама, он мечту мечтает? Или что?
– Да, доченька, дядя Пушкин мечтает мечту, – разнеженно ответила мать.
Нет! Вдохновение – это строгое рабочее состояние человека. Душевный подъем не выражается в театральной позе и приподнятости. Так же, как и пресловутые «муки творчества».
Пушкин сказал о вдохновении точно и просто: «Вдохновение есть расположение души к живому приятию впечатлений, следственно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных». «Критики, – сказал он вдобавок, – смешивают вдохновение с восторгом». Так же, как читатели смешивают иногда правду с правдоподобием.
Чайковский утверждал, что вдохновение – это состояние, когда человек работает во всю свою силу, как вол, а вовсе не кокетливо помахивает рукой.
Да, вдохновение – это строгое рабочее состояние, но у него есть своя поэтическая окраска, свой, я бы сказал, поэтический подтекст.
Вдохновение входит в нас, как сияющее летнее утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо своей целебной прохладой.
Вдохновение – как первая любовь, когда сердце громко стучит в предчувствии удивительных встреч, невообразимо прекрасных глаз, улыбок и недомолвок.
Тогда наш внутренний мир настроен тонко и верно, как некий волшебный инструмент, и отзывается на все, даже самые скрытые, самые незаметные звуки жизни.
О вдохновении написано много превосходных строк у писателей и поэтов. «Но лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется» (Пушкин), «Тогда смиряется души моей тревога» (Лермонтов), «Приближается звук, и, покорна щемящему звуку, молодеет душа» (Блок). Очень точно сказал о вдохновении Фет:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов.
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
Тургенев называл вдохновение «приближением бога», озарением человека мыслью и чувством. Он со страхом говорил о неслыханном мучении для писателя, когда он начинает претворять это озарение в слова.
Толстой сказал о вдохновении, пожалуй, проще всех: «Вдохновение состоит в том, что вдруг открывается то, что можно сделать. Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения».
Но как бы мы ни определяли вдохновение, мы знаем, что оно плодотворно и не должно исчезнуть бесплодно, не одарив собою людей.

Другие статьи в литературном дневнике:

30.06.2014. Кумир юности - 3
29.06.2014. Кумир юности - 2
28.06.2014. Глава третья. кумир юности
27.06.2014. АБС, часть 4.
26.06.2014. АБС, часть 3.
25.06.2014. Борис натанович стругацкий продолжение.
24.06.2014. Борис натанович стругацкий - 1.
14.06.2014. 4. константин паустовский о писателях и их творчес
13.06.2014. 3. константин паустовский о писателях и их творчес
12.06.2014. Приложение.
11.06.2014. Константин паустовский о писателях и их творчестве
10.06.2014. Волшебная сила золотой розы - 7-8.
09.06.2014. Волшебная сила золотой розы - 5-6.
08.06.2014. Волшебная сила золотой розы - 4.
07.06.2014. Волшебная сила золотой розы - 3.
06.06.2014. Волшебная сила золотой розы - 2.
05.06.2014. Волшебная сила золотой розы - 1.
04.06.2014.

Текст из ЕГЭ

(1)Я скажу просто: вдохновение есть награда за взыскующую честность художника. (2)Верующий уточнил бы - награда Бога. (3)Атеист сказал бы: награда нашей нравственной природы. (4)На что верующий мог бы спросить: а откуда взялась ваша нравственная природа? (5)Но этот спор вечен. (6)Когда перед нами истинно талантливое произведение, это всегда субъективно честно, но охват истины зависит и от силы таланта, и знания предмета, и того идеала честности, который выработан данным писателем. (7)Вдохновение вбрасывает писателя на вершину его идеала. (8)Но вершины идеала Льва Толстого или просто хорошего писателя Писемского находятся на разном уровне, и тут наша собственная честность в измерении их достижений должна учитывать это. (9)Толстой со своей высоты видит всех и потому виден всем. (10)Просто одарённый писатель со своей высоты то же видит кое-что и виден каким то людям. (11)Более того, какие то части открывающегося ландшафта одарённый писатель может видеть лучше гения. (12)Только боюсь, что это моё утешение не остановило бы Сальери. (13)Вдохновение может заблуждаться, но оно не может лгать. (14)Скажу точнее, всё истинно вдохновенное всегда истинно правдиво, но адресат может быть ложным. (15)Представим себе поэта, написавшего гениальное стихотворение о животворной разумности движения светила с востока на запад. (16)Можем ли мы наслаждаться таким стихотворением, зная, что оно не соответствует законам астрономии? (17)Без условно, можем! (18)Мы наслаждаемся пластикой описания летнего дня, мы даже наслаждаемся очарованием доверчивости поэта: как видит, так и поёт! (19)Такие ошибки бывают, но они сравнительно редки, потому что вдохновение вообще есть одержимость истиной, и в момент вдохновения художник видит истину со всей доступной ему полнотой. (20)Но одержимость истиной чаще всего приходит к тому, кто больше всего о ней думает. (21)Я скажу такую вещь: существует жалкий предрассудок, что, садясь писать, надо писать честно. (22)Если мы садимся писать с мыслью писать честно, мы поздно задумались о честности: поезд уже ушёл. (23)Я думаю, что для писателя, как, видимо, для всякого художника, первым главнейшим актом творчества является сама его жизнь. (24)Таким образом, писатель, садясь писать, только дописывает уже написанное его жизнью. (25)Написанное его личной жизнью уже определило сюжет и героя в первом акте его творчества. (26)Дальше можно только дописывать. (27)Писатель не только, как и всякий человек, создаёт в своей голове образ своего миропонимания, но неизменно воспроизводит его на бумаге. (28)Ничего другого он воспроизвести не может. (29)Все другое - ходули или чужая чернильница. (30)Это сразу видно, и мы говорим - это не художник. (31)Поэтому настоящий художник интуитивно, а потом и сознательно строит своё миропонимание, как волю к добру, как бесконечный процесс самоочищения и очищения окружающей среды. (32)И это есть наращивание этического пафоса, заработанное собственной жизнью. (33)И другого источника энергии у писателя просто нет.

(Ф.А. Искандер)

Вступление

Писательское вдохновение – сила, благодаря которой мы становимся свидетелями удивительных миров, родившихся в сознании художников и поэтов.

Порой мы с головой погружаемся в выдуманный мир, переживаем вместе с героями, любуемся красотами природы, не подозревая, что это ни что иное как истинное мироощущение автора, вылившееся на бумагу благодаря снизошедшему на него вдохновению.

Проблема

Что же такое вдохновение? На чем оно основывается и можно ли намеренно вызвать его? Об этом размышляет Ф.А. Искандер в своем тексте.

Комментарий

По его мнению, вдохновение – это заслуженная награда за честность писателя. В зависимости от силы таланта писатель может охватить лишь какую-то часть истины или же всю ее целиком. В последнем случае речь идет о гениальности.

Авторская позиция

Для писателя важно помнить, что, садясь за работу, невозможно делать установку на честность. Такой труд будет обречен на провал. Ведь истинному мастеру сюжет и развитие действия диктует его собственная жизнь, а дальнейшее творчество призвано лишь дописывать возможный исход событий.

Для Ф. Искандера вдохновение – миропонимание художника, процесс его самоочищения и очищения окружающей среды. Другого источника энергии у писателя просто нет.

Своя позиция

Ф. Искандер – замечательный художник слова и с ним нельзя не согласиться. Вдохновение – истина, знание, управляющее художником на подсознательном уровне.

Аргумент №1

В русской и мировой литературе немало примеров, когда рукой писателя или художника водит некая небесная сила. Например, А.С. Пушкин, создавая роман «Евгений Онегин», лишь набросал образы героев, наделил их определенными чертами характера и психологическими особенностями, а далее они начали действовать самостоятельно.

В начале романа Татьяна предстает скромной девушкой, суеверной и наивной, которая легко и навсегда влюбляется в непохожего на окружающих Евгения. Пренебрегая приличиями, она пишет молодому человеку письмо с признанием в любви и покорно принимает его увещевательную исповедь, когда он признается в неумении ответить ей взаимностью.

Спустя годы, когда Татьяна Ларина выходит замуж и превращается в знатную и почитаемую даму, она вновь встречается с Евгением. Теперь он горячо влюбляется в нее, но она непреклонна. В конце романа, когда Онегин признается Татьяне в любви, стоя перед ней на коленях, девушка отказывает ему, говоря: «Но я другому отдана и буду век ему верна».

В письме к другу Раевскому А.С. Пушкин признается, что не ожидал от своей любимой героини такого поведения, что она действовала самостоятельно, не взирая на волю своего создателя.

Аргумент №2

Для поэзии начала 20 века, именуемой поэзией «Серебряного века», поэт предстает демиургом, творцом, создателем. На его плечи ложится ответственность за изображение окружающей действительности с позиции собственного видения. Все мы восхищаемся стихотворениями А. Блока, В. Маяковского, Б. Пастернака, А. Ахматовой, М. Цветаевой и др., хотя не подозреваем, под влиянием каких сил создавались их произведения.

Об этом говорит М. Цветаева: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда. Как желтый одуванчик у забора. Как лопухи и лебеда».

Заключение

Истинное вдохновение не зависит от настроения или мыслей художника. Оно может прорасти на совершенно неподходящей почве. Но результатом этого рождения станет великолепное произведение, прочтение которого откроет для нас нечто неизведанное, поможет понять непостижимое или напомнит о давно прошедшем.

Пушкин нам дал изумительное по точности описание самого состояния вдохновения. Но откуда оно берется, он не сказал.

Я скажу просто: вдохновение есть награда за взыскующую честность художника. Верующий уточнил бы - награда Бога. Атеист сказал бы: награда нашей нравственной природы. На что верующий мог бы спросить: а откуда взялась ваша нравственная природа? Но этот спор вечен.

Когда перед нами истинно талантливое произведение, это всегда субъективно честно, но охват истины зависит и от силы таланта, и знания предмета, и того идеала честности, который выработан данным писателем. Вдохновение вбрасывает писателя на вершину его идеала. Но вершины идеала Льва Толстого или просто хорошего писателя Писемского находятся на разном уровне, и тут наша собственная честность в измерении их достижений должна учитывать это. Толстой со своей высоты видит всех и потому виден всем. Просто одаренный писатель со своей высоты тоже видит кое-что и виден каким-то людям. Более того, какие-то части открывающегося ландшафта одаренный писатель может видеть лучше гения. Только боюсь, что это мое утешение не остановило бы Сальери. Крайность.

Вдохновение может заблуждаться, но оно не может лгать. Скажу точнее, все истинно вдохновенное всегда истинно правдиво, но адресат может быть ложным. Представим себе поэта, написавшего гениальное стихотворение о животворной разумности движения светила с запада на восток. Можем ли мы наслаждаться таким стихотворением, зная, что оно не соответствует законам астрономии? Безусловно, можем! Мы наслаждаемся пластикой описания летнего дня, мы даже наслаждаемся очарованием доверчивости поэта: как видит, так и поет!

Такие ошибки бывают, но они сравнительно редки, потому что вдохновение вообще есть одержимость истиной, и в момент вдохновения художник видит истину со всей доступной ему полнотой. Но одержимость истиной чаще всего приходит к тому, кто больше всего о ней думает.

Я скажу такую вещь: существует жалкий предрассудок, что, садясь писать, надо писать честно. Если мы садимся писать с мыслью писать честно, мы поздно задумались о честности: поезд уже ушел.

Я думаю, что для писателя, как, видимо, для всякого художника, первым главнейшим актом творчества является сама его жизнь. Таким образом, писатель, садясь писать, только дописывает уже написанное его жизнью. Написанное его личной жизнью уже определило сюжет и героя в первом акте его творчества. Дальше можно только дописывать.

Писатель не только, как и всякий человек, создает в своей голове образ своего миропонимания, но неизменно воспроизводит его на бумаге. Ничего другого он воспроизвести не может. Все другое - ходули или чужая чернильница. Это сразу видно, и мы говорим - это не художник.

Поэтому настоящий художник интуитивно, а потом и сознательно строит свое миропонимание, как волю к добру, как бесконечный процесс самоочищения и очищения окружающей среды. И это есть наращивание этического пафоса, заработанное собственной жизнью. И другого источника энергии у писателя просто нет.

Виктор Шкловский где-то писал, что обыкновенный человек просто физически не смог бы за всю свою жизнь столько раз переписать «Войну и мир». Конечно, не смог бы, потому что у обыкновенного человека не было такого первого грандиозного акта творчества, как жизнь Толстого, породившая эту энергию.

Живому человеку свойственно ошибаться, спотыкаться. Естественно, это же свойственно и писателю. Может ли жизнь писателя, которая в первом акте самой жизни прошла как ошибка и заблуждение, стать предметом изображения во втором акте творчества на бумаге?

Может, только в том случае, если второй акт есть покаянное описание этого заблуждения.